§ 3. Отношение населения к школе

   То, каким было отношение населения к школе, видно из приводимого отрывка.
   «Заводя школы, Петр I и его преемники и преемницы интересовались собственно не школами; до последнего им дела было мало, да у них, кроме самого Петра I и Екатерины II, слишком слабы были умственные интересы и вкусы, чтобы принимать к сердцу образование и школы. Государственные деятели руководились единственно сознанием необходимости достать для службы знающих, толковых, подготовленных людей. Они сами были мало образованны и не ценили образования, гнались за выучкой, за профессиональной подготовкой; воспитание пока еще существовало в форме суровой дисциплины и в своем настоящем виде не было и известно; развития человека не было и в помине, а имелась в виду подготовка, выучка шляхтича, моряка, офицера, подьячего, духовного. И в службе, и в школе одинаково царило насилие, насильно брали на службу — в солдаты, в матросы, в приказные, насильно посылали учиться за границу, насильно брали и в школу. Была установлена своего рода школьная рекрутчина».
   Для дворянства и духовенства была обязательной повинность школьного образования, для достижения этой цели были устроены смотры дворянских недорослей. Дети лиц, состоящих на военной и гражданской службе, являлись на смотры к начальству, которое направляло их, в зависимости от возраста и состояния здоровья, или к родителям для домашнего обучения, или в школы, или на службу. Эти смотры недорослей были тщательно организованы. Повелено было шляхтичам от 7 до 20 лет быть в науках, а от 20 лет — на воинской службе. Время от 7 до 20 лет разбивалось на три срока, и по этим срокам распределялись три ступени образования недорослей. Первый смотр дворянским детям производился по достижении ими 7 лет в Санкт-Петербурге, Москве и губерниях для переписки всех недорослей. Время от 7 до 12 лет назначалось для получения в домах родителей обязательного элементарного образования, т.е. грамоты, умения читать и писать. В 12 лет производился второй смотр и вместе экзамен детям. Время от 12 до 16 лет назначалось на подготовку к будущему специальному образованию — изучению арифметики и геометрии. Эту программу также можно было проходить на дому, но разрешение давалось лишь родителям, имеющим свыше 100 душ крестьян, как достаточно обеспеченным в материальном отношении. Мелкопоместные же дворяне должны были отдавать своих детей в государственные школы. В 16 лет происходил третий смотр и экзамен недорослям в столицах — Санкт-Петербурге и Москве. Экзамен производился в Сенате с особенною тщательностью. Если на экзамене оказывалось, что родители не выполнили своего обязательства и дети не знают наук, нужных для данного возраста, то начинались кары — дети записывались в матросы «без всякого произвождения». С 16-го по 20-й год происходило профессиональное обучение, при невыполнении которого были те же кары, что и в предшествующем возрасте. И этот последний образовательный период можно было провести дома, но губернаторам и воеводам предписывалось тщательно наблюдать, чтобы родители учили своих детей под угрозой, что необучившиеся будут записаны в солдаты навечно. С 16 лет можно было избирать вместо военной гражданскую службу и определяться на нее по усмотрению сената, после специальной подготовки.
   Понятно, что дворянство, как и духовенство, пыталось всякими мерами и средствами скрыться от вынудительной и суровой школы и утаить своих детей при переписях и смотрах, приписывая их к другим сословиям, записывая на службу, преждевременно женя, отдавая в монастырь и т.п. За такое укрывательство правительство налагало строгие кары. Согласно закону 1736 г., у дворян, нарушителей установленного порядка, имения и пожитки отбирались и отдавались доносчикам, если последние докажут свой донос.
   Таким образом, поступление в школу и учение в ней были строго обязательны, как и поступление на службу и прохождение ее. Школа готовила непосредственно к службе, и, можно сказать, с поступлением в школу уже начиналась служба. Школа и государственная служба составляли одно целое, все петровские и позднейшие до Екатерины II законы о школах были законами о службе гражданской, военной, морской и духовной.
   Соответственно взгляду на школьное обучение, как на отправление государственной службы, оно и было организовано. В школе господствовал не нравственный авторитет учителей, а обязательный и карающий госудрственный закон. По инструкции учителям нижегородских школ, данной в 1738 г., учителя и ученики должны были принести перед открытием школы присягу, что будут «действовать все по силе указов ее императорского величества безленостно со всяким прилежанием и по всем поступать, как доброму слуге и подданному принадлежит».
   Как на государственной службе того времени, поставлена была дисциплина и в школах, дисциплина необычайно суровая и преследовавшая чисто внешние цели поведения. Повелено было еще Петром «для унятия крика и бесчинства выбрать из гвардии отставных добрых солдат, а быть им по человеку в каждой камере во время учения и иметь хлыст в руках; а буде кто из учеников станет бесчинствовать, оным бить, несмотря какой бы он фамилии ни был». За проступки на учащихся налагались уголовные кары: плети, батоги, тюремный арест, отдача в солдаты без выслуги. Виновный ученик прямо назывался преступником, и такого преступника t «для вящего наказания» заковывали даже в «ножные железа». Беглые ученики рассматривались как беглые солдаты. Родители и посторонние люди, укрывавшие у себя, например, учеников гарнизонных школ старше семилетнего возраста, подвергались тем же штрафам, какие определены были за укрывательство беглых солдат. Кто поймает таких беглых и приведет в город, тому давалось награждение по 10 руб. за человека. Только детей ниже 7 лет было постановлено «за беглых не почитать», а лица свыше 15-летнего возраста сами подвергались наказанию, как беглые солдаты. Неявка в учебные часы в школу считалась уклонением от службы и носила старинное название «нетов». Кара за «неты» (за прогульные дни) была такой: денежный штраф, а в случае неуплаты — правеж. «А для правежу тех штрафов взять людей их, а у кого людей нет — самих, и бить на правеже, покамест те штрафу не заплатят сполна». По инструкции Морской академии (1719), за нехождение в школу было назначено телесное и уголовное наказание: «Бить батогами и вычитывать за каждый день втрое против получаемого жалованья». По той же инструкции бежавших учеников велено сыскивать и наказывать конфискациею всего движимого имущества, что не освобождало беглеца и от телесного наказания.
   При поспешном учреждении школ с Петра I до Екатерины II организация их была неудовлетворительна, почти хаотична. Прежде всего, это были школы не русские, а только полурусские, потому, что русских учителей было мало и в учителя Приглашались в большом количестве иностранцы.
   Кроме государственных, отмечает П.ф. Каптерев, в XVIII в. были основаны частные учебно-воспитательные заведения. Так, в 1784 г. в Петербурге было: иностранных частных пансионов 22, школ — 4 (они основывались немцами, французами), в Москве — 10 пансионов. Общее число учащихся в них: в Санкт-Петербурге — до 500 человек (из них 100 девочек), в Москве — 370 человек (из них 65 девочек). Главными предметами в них были иностранные языки, Закон Божий, русский язык, арифметика. Учителя-иностранцы часто были невежественны.
   Среди частных школ были и русские (в Санкт-Петербурге — 17 и 159 учащихся, в Москве — 1 школа с 20 учениками). Эти школы при осмотре их комиссией в 1785 г. были признаны совершенно бесполезными (кроме московской) ввиду слабости преподавания и закрыты.
   Только с 1786 г., после принятия «Устава народных училищ», для открытия частных школ стало необходимым для учителей иметь свидетельство о знании наук, которые они намерены преподавать, а для этого вводились специальные испытания для них. Стало необходимым для руководителя пансиона или школы иметь полный план обучения и воспитания.